Любовь в картине
В комнате стоял полумрак, в полной темноте горел только один ночник, лампочку, которого скрывал серого цвета плиссированный абажур.
Из открытого окна просачивался вечерний прохладный воздух, доходящий до противоположной стены и там, превращаясь в холодную струю, которая окутывала картину, висящую на ней, застывал в ледяной сгусток, почти в иней.
В картине тоже было темно, даже не полумрак, а черная ночь, в центре которой виднелась пара — мужчина и женщина.
Глядя на изображение, заключенное в рамку снизу, с дивана, виделось мужественное лицо с мучнистой белой кожей и волосами угольно-серого, антрацитового цвета, прямой вытянутый нос и массивный овальный подбородок, на котором не видны были губы, но видно было как их обладатель целовал ими даму в надетой белой кружевной вуали.
Дама с картины была одета в кремово- жёлтый наряд из 18-х или 19-х веков, в платье с пышными рукавами, а внизу угадывалась такая же пышная юбка с кринолином. Она изящно прогнулась в талии, обняв обнаженной рукой с кожей цвета слоновой кости, почти мраморной, шею своего кавалера.
Они любили друг друга на той картине, в комнате, наполненной полумраком и прохладным воздухом, в этом не было никаких сомнений.
А остроконечные уши мужчины наводили на мысль, что он был Сатаной или находился в образе Дьявола, пребывая на тёмном полотне в рыжеватой, больше похожей на цвет корицы, деревянной рамке, да, кажется, он был Дьяволом, который тоже умел любить.
Он любил ту Даму с кожей цвета слоновой кожи, с лицом, спрятанным под кружевной вуалью, которая отвечала взаимностью Сатане, а их чувства были окружены вечерней прохладой, состоящей из воздушных струй, которые незаметным, но мощным потоком просочились в помещение и там с нежностью окутали влюбленную пару, застыв вместе с ними на картине.
Воздух не изумлялся, тот, кто увидел на полотне даму, целующуюся с кавалером, тоже, эта любовь между Сатаной и простой женщиной не вызывала даже какого- отторжения, это же была любовь, редкое явление среди людей, а тут... сам Дьявол в обличие рыцаря из прошлых веков... и дама... это было больше похоже на правду, на настоящую любовь, потому что тут смешалось что-то неземное и мифическое с реальностью существующего в этом мире и среди людей, из которого была та женщина на картине в жёлто-кремовом платье с кринолином, и даже в полумраке видно было её одухотворенное лицо и то, как она любила своего мужчину с угольно-серыми волосами, не замечая его остроконечных ушей.
Она же любила! Пусть и на той картине, пусть и Дьявола или Сатану, который отвечал ей взаимностью, но это была всеобъемлющая любовь двух сердец, встретившихся среди цветов, что были запечатлены на полотне. Они и сами были этими цветами, тот мужчина и та женщина, которую увидел кто-то, лёжа на диване и глядя снизу вверх на стену над кроватью, где висела огромная глянцевая фотография, заключённая в деревянную рамочку, на которой отображен был кремовый в бурую крапинку цветок, лепестки которого напомнили желтоватое платье, надетое на даме, которую целовал кавалер, угольно- антрацитовые волосы которого произрастали из тёмного, почти чёрного фона той фотографии, и на которой виднелись остроконечные уши Дьявола, а всё остальное и любовь на картине дорисовало уставшее сонное воображение того, кто знал, что такое любовь, и то, что она бывает настолько редка, что вот, встретилась в жизни и на полотне, такая же нежная и светлая, как широкие с тонкими прожилками лепестки того цветка, который был увиден глазами фотохудожника и таким образом запечатлен на пленке, став позже картиной в рамке с блестящей глянцевой поверхностью, на которой отразилась любовь в картине, увиденная кем -то другим.
Но она была, эта любовь, та с которой сделан был снимок и та, которая существовала между Дьяволом и Дамой, которых объединил один цветок кремово-жёлтого цвета.
И все же это была любовь только в картине, потому что, чуть сменив угол зрения, можно было увидеть, как цветок на фотографии превращается в какого-то человека в надетом в чёрном котелке на голове, который с любовью пухлой рукой прикасался к своему лицу, на котором на сей раз видны были губы, сочные алые губы, но которыми он никого не целовал, он любил лишь самое себя и свое пухлое тело, в середине которого красовался цветок, из которого было пошито платье дамы с кринолином — это снова была любовь, созданная тем кремовым цветком и его мягкими широкими лепестками в крапинку с фото, сделанным кем-то, на котором оказалось изображено так много, с помощью воображения, что находилось в той полутёмной комнате при свете ночника и в прохладных ночных потоках воздуха, которые и навеяли такой зрительный эффект, когда в следующий раз, в любой момент мог появиться кто-то ещё на той картине про любовь, что не вызвало бы сомнений, что это любовь, ну и что, что в картине, зато какая многогранная и какая удивительно разнообразная, но всегда только любовь!
8.08.2020 г
Марина Леванте
© Copyright: Марина Леванте, 2020
Свидетельство о публикации №220080800956
( в качестве иллюстрации использована фотография, сделанная моей дочерью)
